КНИЖНАЯ ПОЛКА
Публицистика

Святослав РЕЧИНСКИЙ

ПЕЧАЛЬНЫЕ ЛЮДИ

Есть места, печальные по определению. Тюрьма, желтый дом, кладбище. Впрочем, из тюрьмы рано или поздно, но как правило выходят, а кладбище таит надежды на будущую встречу. Лишь желтый дом, приют “скорбных главою” -- безнадежен. Не знаем, лечить не научились, природа заболевания неизвестна – таков в общем-то вечный приговор этих мест. Так было и триста лет назад, так и сейчас, только в упаковке из современных терминов. “Не дай мне Бог сойти с ума, уж лучше посох и сума...” -- гений русской словесности знал, что говорил. Никогда не забуду, когда мне, 17-летнему студенту здесь в психбольнице безнадежный сумасшедший по имени Вова вдруг прочитал жуткие стихи:

“Но все-таки...за что? В чем наше преступленье?..
Что дед мой болен был, что болен был отец,
Что этим призраком меня пугали с детства, -
Так что ж из этого? Я мог же, наконец,
Не получить проклятого наследства!..
Все васильки, васильки...
как они смеют смеяться... Апухтин”
– грустно подытожил Вова. И добавил: “Хорошо быть алкоголиком”. “Почему?” – спросил я. “Потому что пьяный проспится, а дурак – никогда” - ответил Вова.

Дурдом

Советский дурдом был не только печален, но и отвратителен. Уголовный сброд, наркоманы и алкаши работали здесь санитарами. Во-первых из-за возможности воровать транквилизаторы, во-вторых из-за власти, абсолютной власти над больными, которую имел санитар. Никто никогда не узнает, что творилось во всех этих застенках, именуемых советскими психбольницами. И даже без всякой политики. Просто пьяные санитары калечили или забивали насмерть “дураков”, “недочеловеков”. Лучше ли стало сейчас? А Бог его знает. Подлые вещи творятся в самых темных местах, а беззащитность психически больного человека, бесправного, опять -таки по определению, оставляет возможность для насилия над ним в любом, даже самом цивилизованном обществе. Одно известно точно – психбольные в наши страшноватые времена стали излюбленной жертвой для “охотников за квартирами”. Мы уже никогда не узнаем, сколько несчастных безумных обладателей жилплощади благодаря продажным нотариусам стали бомжами или, что зачастую проще – превратились в “неопознанные останки” покоящиеся на кладбищах под номерными табличками. Увы, новые времена, это всегда и новые подлости. Как бы то ни было, но психохроники все чаще становятся людьми без жилья, без документов, без биографии и без помощи.

На прошлой неделе в Первой Киевской психиатрической лечебнице, которую обычно именуют Кириллловской или Павловской, состоялось открытие специального отделения для психических больных без определенного места жительства. Отделение освятил Предстоятель Украинской Православной Церкви митрополит Владимир (Сабодан). А возникло оно благодаря скромному киевскому батюшке – отцу Федору Шеремете.

Отец Федор

Он пришел сюда девять лет назад, по просьбе небольшой православной общины, которая хотела возобновить в этом мрачном месте богослужения. Эти люди не могли жить с сознанием того, что здесь больше двух тысяч душевнобольных живут не имея возможности получить именно духовную помощь. Ведь не существует четкого разделения – все болезни затрагивают и дух, и душу, и тело. Очень скоро выяснилось, что и заботиться верующим придется не только о душах больных, но и об их голодных организмах. Служить начали на улице, потом руководство больницы разрешило устроить храм в бывшем клубе (до революции здесь была трапезная Кирилловского монастыря). Одновременно с освящением храма оборудовали кухню – невозможно было смотреть на голодных пациентов, постоянно просящих хлеба. С тех пор ежедневно община кормит больных и просто бомжей, приходящих сюда со всего города. С этого, наверное, и началось в Кирилловке возрождение того, что называется социальным служением Церкви. Освящение окружающего мира идущее от собственной веры, любви и способности к состраданию.

Отец Федор не боится никакой работы. Когда только начал служить в больнице, собственными руками построил туалет для родственников пациентов, потом превратил бывший клуб в церковь, потом – выстроил колокольню, отделение и еще, и еще. Он не молод и не может похвастаться здоровьем, но что-то, а точнее Кто-то дает ему силы строить жизнь в этом скорбном месте и не дает привыкнуть к боли, живущей здесь. А община между тем росла, разными путями приходили сюда люди и оставались. Печальные люди, печалующиеся о других. Хотя, иногда, глядя на обитателей Кирилловки стоит печалиться о тех, кто живет на свободе. По сравнению, например, с вечными детьми, добродушными “даунами” мы, так называемые нормальные люди кажемся злобными и опасными существами. Да и кажемся ли? В 1941 немцы уничтожили всех пациентов Павловки, позже их идеи воплощали в жизнь пьяные санитары, да и ныне порой проскальзывают идеи “чистки генофонда”.

Сестры

Отделение для бездомных, а точнее, отделение сестринской помощи рождалось трудно. В больницу привозили с улиц все больше людей, у которых не было никаких документов, которые не знали своего имени, не помнили, где жили и, по всей видимости, жилья уже не имели. В больнице снимали наиболее острые проявления болезни, но держать вечно не могли. Выписать одинокого, бездомного и психически больного человека просто на улицу – приговорить его к смерти. Или забьют подростки, или собьет машина, или просто зимой замерзнет. Нужно было место, где за больным продолжали бы ухаживать, одновременно пытаясь выяснить, кто же он все-таки такой, восстановить его документы, обеспечить получение пенсии и вернуть если возможно, жилплощадь. Больница передала общине полуразрушенное здание старого отделения. Одновременно с ремонтом здания шла подготовка персонала – в отделении будут работать только больничные врачи, средний и младший персонал составят волонтеры – сестры милосердия. Были организованы полуторамесячные курсы, на которых сестры получали основные медицинские навыки. Сегодня в больнице работают 13 сестер милосердия. Работают бесплатно. Это очень разные люди, разного возраста, с разным образованием. Одна сестра совсем юная, поет в церковном хоре и работает в отделении, у другой – сын служит в армии, и печалуясь о нем, женщина заботится о других. Разные судьбы, разные пути. Часть сестер работает в отделении, другая – ухаживает за одинокими больными во всей больнице, которых здесь около трехсот человек. А вообще в больнице почти две тысячи пациентов. Скудного государственного пайка не хватает, вот и ищет постоянно община возможности подкормить, одеть, достать лекарства. Недавно под Киевом арендовали 30 гектаров земли, купили два старых трактора, сами сделали плуги и уже засеяли все огромное поле зерновыми и картошкой. И теперь зимой больным будет легче. Впрочем, не только больным. В Кирилловку уже давно со всего города стекаются бомжи – знают, что здесь накормят. Недавно главврач Роман Никифорук передал общине два разрушенных барака, где уже к концу года будет кухня и столовая для приходящих бездомных. Давняя мечта отца Федора – устроить в больнице пекарню. Хлеб дорог, особенно когда его приходится покупать в таких количествах. Нужно печь свой. А будет хлеб – будет и жизнь. А еще в хозяйстве отца Федора есть большой огород, где уже давно выращивают овощи для больных и есть служба неотложной духовной помощи – уникальное в Украине учреждение. Диспетчер, два священника и автомобиль. Они выезжают к умирающим и неимущим. Чтобы исповедать и причастить уходящих из жизни. Как хватает на все это сил? А их и не хватает, но в последний момент откуда-то берутся. Может быть потому, что никто не воспринимает труд здесь как работу, как товар, скорее как служение. Служение опечаленных чужой болью людей. Миру нужны печальные люди, на них он и держится.

Православие в Украине